Вопрос о сословности в современной России относится к одной из наиболее традиционных областей  социологического знания, а именно к исследованиям социальных классов и групп и во многом дополняется сегодня новыми аспектами, такими, например, как формирование нового культурного облика социума в современных теориях социальной стратификации[i]. Проблема выстраивания социально-классовой структуры в современной России сегодня вновь среди наиболее актуальных и волнующих. Она становится еще более уместна сейчас, когда наметились общие контуры социального расслоения в обществе и в современной теории стратификации заходит речь о ведущих критериях социального членения, о роли предпринимательства, среднего класса, фермерства, политической и экономической элиты в российской социальной жизни.

Следует отметить, что формулы дифференциации российского общества, находящегося на сегодняшний момент, в так называемом, «переходном состоянии», выглядят удивительными и малообъяснимыми, несмотря на то, что социальные подвижки в современном российском государстве обрели конкретные фиксированные формы.

В сформированном интеллектуальном поле одновременно сосуществуют противоположные и контрастные суждения о системе социальной стратификации, претерпевающей кардинальную трансформацию со времен советского периода. Особую дискуссию вызывают такие понятия, как становление среднего класса в России, формирование экономических классов, «конец» классов в России и многие другие. В дискуссии по проблеме социально-классовой структуры современной России должны принимать участие представители многих наук, таких как социология, экономика, юриспруденция, культурология, история и в том числе генеалогия. Прежде чем изложить ту или иную позицию по этой проблеме необходимо в общих чертах представить основные социологические концепции социально-классового неравенства в досовременном (домодерном) и современном (модерном)[ii] обществах и применить их к России. В данной статье предпринята попытка представить идею возрождения сословного деления общества в современной России, только в рамках социологического и генеалогического подходов.

Общепринятые положения в мировой социологической мысли описывают общества двумя типами: досовременные (домодерные) и современные (модерные). Если до 1917 года Россию можно было бы представить вполне «классическим» домодерным обществом, то период более чем в 70 лет, с 1917 по 1990 годы, не поддается однозначному определению в меру специфичности социальных процессов, в большей степени обусловленных ушедшею в прошлое советской властью. Период, в котором Россия пребывает после 1990 года, опять таки, вряд ли можно рассматривать как некий модерн, применительно к которому подходили  бы модернистские социологические концепции, выработанные в мировом сообществе для благополучных государств. В первую очередь потому, что общество модерна имеет как индустриальную капиталистическую экономику, как демократическую политическую организацию, так и соответствующую социальную структуру, в основе которой лежат весьма определенные социальные классы.

Рассмотрим некоторые аспекты проблемы социальной структуры России, не вдаваясь при этом в экономические и политические нюансы. С нашей точки зрения, сегодня нельзя говорить о четко выраженной классовой структуре российского общества. В этом смысле марксовская парадигма теории социальных классов и классовой борьбы сейчас отходит в советское прошлое. Применительно к интерпретации российской социальной действительности больше подходит концепция социальной стратификации немецкого социолога М. Вебера. Его понятия «статуса»[iii] и «культурного стиля» как нельзя ёмко отражают сложившуюся ситуацию. Так, по М. Веберу: « ... в противоположность чисто экономически детерминированной “классовой ситуации” мы понимаем под “статусной ситуацией” любой типичный компонент жизненной судьбы людей, который детерминирован специфическим, позитивным или негативным социальным оцениванием почести»[iv]. Говоря о почести, М. Вебер поясняет: «По содержанию статусную почесть можно выразить следующим образом: это специфический стиль жизни, который ожидается от тех, кто высказывает желание принадлежать к данному кругу людей»[v]. М.Вебер отмечает, что в отличие от классов статусные группы являются нормальными сообществами, т.е. существуют не только «на бумаге». Идеи М. Вебера, связанные со статусом и стилем жизни индивида в обществе, имеют свое продолжение и в социальных теориях конца XX века.

Современная трактовка стиля жизни, вне всякого сомнения, отличается от классической. В последней трети XX века «стиль жизни» приобретает дополнительные смыслы и означает индивидуальность, самовыражение, разрушение строгих правил и появление широких возможностей для выбора моделей поведения в социальной среде. Представление о современном классе не отменяется, не вычеркивается, не вытесняется на периферию социологического анализа, но переформулируется, критически переосмысливается в изменившейся социокультурной ситуации.

Понятия, предложенные М. Вебером, получают гибкую интерпретацию. Так, например, статус, по мнению известного британского социолога Б. Тернера[vi], может быть рассмотрен, во-первых, как легально-политическое понятие, отражающее факт появления современного государства в отношении к гражданскому обществу. Во-вторых, - как культурное измерение социальной стратификации, как стиль жизни, т.е. совокупность культурных практик, которые выражаются в языке, стиле одежды, манерах поведения и т.д. В-третьих, экономический класс признается как относительно независимый параметр. Классовые различия в современном социуме обусловлены неравенством в доходах, в обладании богатством и другими материальными благами (таким как пенсии, схемы страхования, налоговые льготы).

Все три измерения по Б. Тернеру (класс, статус, стиль), взаимосвязаны. Так, например, культурный стиль жизни в немалой степени определяется экономической классовой позицией и гражданскими правами индивида. И вместе с тем, гражданство, класс и стиль жизни обладают автономией.

Такое толкование социальной структуры[vii] позволяет проанализировать сложившееся стратификационное поле и в современной России, избегая слишком прямолинейных и, соответственно, не всегда адекватных реальной ситуации, марксовых положений о классовой структуре общества. И действительно, Россия сегодня уже не та страна, в которой можно определить классы, имущественное и идейное противоречия между которыми являются движущими силами экономического, государственного, социального развития.

Действительно, принятая конституция в России не проливает свет на социальные различия своих граждан, наделив всех именоваться одним емким понятием - «гражданин России». При разработке действующей конституции не были учтены те социальные коллизии, что привели нашу страну за последние годы к той ситуации, которую именуют не иначе как «переходный период». Каков временной интервал этого «переходного периода» и к чему он приведет - однозначно предсказать трудно. Но в контексте теории социальной стратификации, по мнению социолога Л.Г. Ионина, переход может быть понят  как «декомпозиция классовой структуры общества»[viii]. Л.Г. Ионин среди «нечеткости» и «смазанности» социально-класовых позиций в изменяющемся российском обществе выделяет логику перемен, заключающуюся в возникновении «новой структурной организации, основанной не на вертикальном, а на горизонтальном членении»[ix]. Это, в первую очередь связано, с плюрализацией жизненных и культурных форм. Пример можно привести с «картой социального расслоения»[x], предложенной социологом Л.Р. Низамовой. Выделение в социальном пространстве культурного, символического, социального полей и форм капитала, наряду с экономическим и политическим полями, усложняет картину социальной дифференциации, но вместе с этим позволяет точнее разметить данную «карту» с учетом распределения различных форм капитала. Так, например, если принимать в расчет распределение только экономических ресурсов (владение собственностью, размер доходов, наличие материальных привилегий и льгот), то подавляющая часть интеллигенции или специалистов, занятых умственным трудом высокой квалификации, должна быть отнесена не столько к средним классам, сколько к низшим слоям населения, занимающим позиции более низкие, чем отдельные отряды рабочих. При этом за рамками обсуждения оказываются такие социальные ресурсы, как культурный, символический, социальный капиталы, имеющиеся в распоряжении профессионалов. Сегодня работающих по найму у государства профессионалов все реже относят к интеллигенции и все чаще называют просто «бюджетниками», но образование, языковая компетенция, ученые звания, интеллектуальные квалификация и мастерство являются тем ресурсом, который уже имеет рыночную стоимость и может в условиях рыночного хозяйства обеспечить «жизненные шансы» специалистов (врачей, преподавателей, юристов и др.) на достойном (как правило, среднем) уровне.

Тем не менее, взяв за основу рубеж 1917 года (с показателями России, достигнутые на 1913 год) и полагая, что это было некое досовременное (домодерное) государство, можно констатировать, что в нем были пять узаконенных сословий: дворянство, духовенство, купечество, мещанство, крестьянство. История становления этих сословий не была столь проста для России, это становление сословий не протекало спонтанно. В условиях монархического строя становление сословий происходило как факт наличия современного (по тем временам) государства в отношении к гражданскому населению и фиксировалось на уровне реформ и последующих узаконенных изменений к ним.
Само понятие (термин) «сословие» не было однозначно определено. В целом под ним понимали, что это некая группа подданных, «узаконенная своим юридическим положением», которое каким-либо образом отличает их от остального населения. Понятие «сословие» в последствие различали с понятием «класс». Различие между классами существует по имущественному положению, а под сословием, как правило, понимали, да и до сих пор понимают, те же имущественные классы, но уже признанные государством и получившие от него различные, переданные по наследству, права. Роль правительства в создании сословий наиболее четко прослеживается в истории России.

Однако, сами сословия не были некими выработанными раз и навсегда «узаконенными своим юридическим положением» группами. Так, например, реформы Екатерины II дали основу  четырем сословиям  «главных рода людей»: дворян, духовенство, городских обывателей и сельских обывателей. Сословия Екатерины II были построены на принципе наследственности сословных прав и на начале корпоративной организации каждого сословия. Известно, что в процессе XIX века были существенно видоизменены не только сами сословия, но и их юридический статус. Произошедшие изменения в обществе привели к тому, например, что «дворянство личное, личное почётное гражданство, купечество и духовное состояние стали не наследованы, а  духовное состояние и купечество даже не пожизненны». Не обрели востребования и корпоративные начала для сословий.

Как исторический факт известно, что все изменения внутри сословий, а они, в свою очередь, были разноуровневыми, производились от имени монарха и готовились Правительствующим Сенатом, его различными департаментами, на основе сведений и материалов, собираемых из губерний.

Становление советского государства началось с того, что сложившиеся сословия были отменены как никчёмные и на щит была поднята теория социальных классов и классовой борьбы с последующими её ортодоксальными и идеологизированными версиями и трактовками классика: идеи бесклассового общества в условиях «зрелого социализма», становления социальной однородности и т.п.

В 1990-х Россия была провозглашена демократической страной, и в соответствии с данной декларацией, общество по конституции стало бесклассовым, а его члены - равноправными гражданами. Само собой разумеется, что при этом проблемы его стратификации не исчезли. За реальными процессами расслоения наблюдают социологи и выдвигают свои концепции.

При этом проблемой чрезвычайной важности нам представляется следующий вопрос. Да, всякое демократическое государство обязано провозгласить равенство всех перед законом, равные права и свободы. Означает ли это, что автоматически государство отказывается от функции формирования социальных структур, или, иными словами, от предзадающей социальную структуру функции?

Необходимо понимать, что в период кардинальных экономических перемен, затянувшегося реформирования, в условиях падения объемов производства, снижения уровня и качества жизни населения и многих других факторов, роль государства в формировании стратегии становления новой социальной структуры остается, как никогда, актуально важной и значимой.

Когда общество претерпевает кардинальные перемены и находится на перепутье, когда процесс реформирования растягивается во времени и становится перманентным и хроническим, представление о социальной структуре, как процессе, является более уместным и адекватным реальной социальной практике. Перенесение фокуса социального исследования на динамику формирования новых социальных групп, на ход борьбы, конкуренции и противостояния интересов отвечает устремлениям российского социологического сообщества. С другой стороны, все отмеченные процессы накладывают особую ответственность на государство в области его политики, направленной на регулирование становления социальной структуры российского общества.
Тезисы о «конце социальных классов», «конце стратификации», сформулированные впервые учёными развитых западно-европейских индустриальных стран, были отражением того несомненного факта, что в период после второй мировой войны был достигнут качественно новый уровень материального благосостояния населения, экономической продуктивности, жизненных стандартов. Потребительство и потребительская культура становятся наиболее важным и увлекательным предметом обсуждения. В связи с этим, изучение отношений производства, распределения собственности, классовой стратификации дополняются и даже несколько оттесняются в сторону исследованиями статуса, стилей жизни, отношений потребления, потребительских вкусов и предпочтений.

Индивидуализация стиля жизни и расширение спектра культурных и социальных практик в России происходит в иной экономической ситуации - в условиях падения объемов производства, увеличения импорта зарубежных товаров, снижения уровня и качества жизни населения, следовательно, является вынужденной по своему характеру и служит адаптации и выживанию в новой социокультурной среде. Однако развитие рыночной экономики в современном российском обществе происходит на фоне воспроизводства старой редистрибутивной (перераспределительной) системы хозяйства, в которой главной осью являются не производственные отношения и рынок труда, но сфера распределения и потребления. Таким образом, дифференцирующими факторами являются как отношение к собственности, так и потребительское поведение индивидов.

Отмечено, что самые высокие возможности и, одновременно, амбиции, устремления имеют представители среднего класса и средних слоев, в особенности «нового среднего класса». Однако специалисты и «профессионалы» (работники умственного труда) испытывают сегодня серьезные перегрузки и находятся в жестких социальных тисках. Обесценивание культурного капитала, низкие доходы «профессионалов»-бюджетников, рост безработицы среди женщин-специалистов, «утечка мозгов» и нестабильность занятости в негосударственном секторе не позволяют спешить с выводами о формировании среднего класса и богатстве возможностей для реализации его стилизационного потенциала.

Тенденция диверсификации и индивидуализации жизненных стилей и форм в условиях ситуации современной России является одной из сторон процесса маргинализации социальной структуры, который начался не в середине 1980 годов, а много раньше, и продолжается теперь в несколько изменившихся формах. Маргинализация, понимаемая как ослабление и разрушение классовых и культурных связей и идентификацией, как консервация переходного и пограничного состояний социальных субъектов, не является ценностно нейтральным термином, так как отражает заданность, несвободу действий индивида и социальное неблагополучие общества.
Социальная стратификационная картина современной России может быть представлена  посредством углубленного социального анализа. Её границы размыты, но, тем не менее, просматриваемы и поддаются некоторой дифференциации по признакам, характерным  для исторически сложившихся сословий в России.

Так, исходя из того, что большинство граждан России проживает в городских условиях и подразделяются по профессиональному признаку на множество страт - они могли бы образовать одно сословие - горожане (прежнее, дореволюционное название, мещане).

Другая менее малочисленная группа граждан России, проживающая на селе и по профессиональным признакам занятая в сельском хозяйстве, могли бы составить другое сословие - крестьянское, состоящее из гораздо меньшего числа страт, чем горожане (мещане): крестьян, работающих в коллективных хозяйствах; крестьян, работающих на приусадебных участках; фермеров; граждан, занятых в сфере обслуживания перечисленных страт.

Третья группа граждан России: промышленники, производители, банкиры, чиновники разных рангов, купцы  - могли бы составить свое сословие, например, предпринимательское (почему бы его не именовать, как и прежде, купечество). Это сословие также могло бы состоять из разных по статусу страт.

Четвертое сословие - духовенство.

Пятое сословие: оно образуется по принципу определенных достигнутых гражданами России заслуг перед государством. В него может быть причислен любой гражданин, обладающий образованием не ниже, например, кандидата наук и ставший высококвалифицированным специалистом профессионалом. Или: из военнослужащих в ранге старших офицеров (например, со звания подполковника и выше). Или: это могут быть граждане, награжденные орденом (орденами), удостоенные государственных званий и других значимых заслуг перед государством. Причисление к этому сословию должно сопровождаться по личному прошению гражданина России, с рассмотрением заявления на уровне областного депутатского  собрания  этого сословия, с последующим утверждением в российском правительственном органе и жалованным в это звание указом президента. Это сословие должно иметь звучное название. Было бы уместно его назвать, например, дворянством. В принципе, это сословие могло бы иметь так же несколько значимых страт, дифференцируемых заслугами пред государством. Граждане, введенные в звания этого сословия указом президента, могли бы обладать ими не только пожизненно, но даже получать и наследственные функции, при условии повторения законными смежными потомками заслуг предков (хотя бы, как минимум, в образовательном цензе).

Для каждого из сословий должны быть разработаны и узаконены определенные положения. Они должны быть гибкими и отражать происходящие со временем социальные преобразования в России посредством внесения в положения корректировок в узаконенной форме. Все сословия представляют выборные легитимные органы во всех равноправных субъектах Российской Федерации. Они занимаются вопросами, связанными с жизнедеятельностью сословий, начиная от общих, организационных, до реализации статьи 7, п.п. 1, 2 главы 1 (раздел первый) Конституции РФ. Их деятельность корректируется соответствующими «департаментами» сословий в правительстве.