ВСТРЕЧИ, ДИСКУССИИ, ИНТЕРВЬЮ
ТРМ: Уважаемый Игорь Ростиславович! Ваши научно-публицистические
работы, так или иначе, всегда были направлены на решение проблем
современной
российской государственности. Обсуждению этих вопросов, с акцентом на
идеологические
аспекты, посвящен религиозно-философский журнал «Трибуна
русской мысли». Очередной номер журнала посвящен теме: «Власть,
народ и государство», которая органично вытекает из темы
предыдущего номера: «Национальный вопрос
в России». Позвольте в связи с этим задать Вам несколько вопросов:
Сейчас много пишется
о «русской идее», о «национальных проектах» и т.п. За последние более
чем 20
лет, с момента начала так называемой Перестройки, в России
перепробовано
бесчисленное количество моделей государственного устройства. Однако,
судя по
многим показателям, наиглавнейшим из которых является -
демографический, нынешним
государственным правителям так до сих пор и не удалось найти приемлемую
модель
государственного устройства. Коренное население России, как Вы писали, «отвечает
или пьянством, болезнями и вымиранием или приростом населения на те
условия,
которые ему создают». Значит ли это, что традиционные модели государственного
устройства не приемлемы для России? Значит ли это, что Россия должна
обладать
собственной уникальной государственностью? Вопрос наверно –
риторический, и всё
же могли бы Вы, хотя бы в общих чертах, охарактеризовать принципы
приемлемой
для России государственности?
И.Р.Шафаревич:
Вы говорите: «Судя по многим показателям, наиглавнейший из которых – демографический – нашим государственным правителям, так до сих пор и не удалось найти приемлемую модель государственного устройства». С этим трудно не согласиться. Так как речь идёт о поисках государственного устройства, продолжающихся уже лет двадцать, то можно сформулировать и более горький факт – эти поиски кончились неудачей.
Что такое – «государственное устройство»? Мне кажется, что подавляющая часть населения любой страны, не управляет (то есть не строит планов жизни страны и не принимает соответствующих решений). Да и не ставит себе таких целей. Её функция заключается в том, чтобы «жить», то есть производить необходимые материальные ценности, рожать и воспитывать детей… Да так, собственно и у большинства организмов. Большая часть клеток обеспечивает продолжение жизни организма и вида. И только высшие животные обладают головным мозгом, способны оценить общую ситуацию, в которой находятся органы и выработать стратегию поведения в этих условиях.
Та часть нации, которая принимает такие руководящие решения, и составляет руководящую элиту страны. А государственное устройство – эти всего лишь механизм, который должен обеспечить, чтобы линия поведения, выработанная господствующей элитой, была приемлемой для основной части населения, то есть, удовлетворяла бы его основные материальные запросы, не ломала бы слишком резко его жизненные взгляды и традиции.
Я вполне согласен с Вашим утверждением, что теперешняя правящая элита не способна (или не желает) вырабатывать такие линии развития страны, которые были бы приемлемы для основной части населения. Об этом говорит и падение рождаемости, близкое к миллиону в год, неслыханная в европейской стране смертность, особенно среди мужчин, рост алкоголизма и наркомании, нищета в которой живёт большинство народа, недоступные цены на лекарства, стремительное удорожание самых необходимых услуг… Такое состояние грозит катастрофой, окончательным распадом страны и вымиранием государственностроительного народа (а с ним и всех остальных). То есть, иначе говоря, страна стоит на грани окончательной катастрофы. Это обстоятельство для всех давно ясно, как ясна и причина, его вызвавшая.
Причина заключается в раздаче (под названием «Приватизация») в частные руки колоссальных богатств, составлявших государственную собственность СССР. Среди организаторов этой акции, несомненно, господствовали меркантильные интересы. Но, вероятно, было среди них некоторое количество идеалистов, вдохновляемых идеями рынка в духе Адама Смита. Они надеялись, что частные владельцы экономики будут управлять её гораздо эффективнее государственных чиновников, обогащая государство через налоги. Если же продукции окажется слишком много, то производители будут вынуждены конкурировать друг с другом, постоянно снижая цены.
Всё, однако, оказалось совсем не так. Получившие «жирные куски», поторопились продать их иностранцам, хотя бы по бросовым ценам, а полученные доллары спрятать в американских или швейцарских банках. Но всё продать невозможно и некоторые владельцы остались хозяйничать здесь. Тут тоже всё пошло не в согласии с идеалами. Они стараются всячески скрыть свои доходы чтобы «минимизировать налоги». И это им удаётся благодаря взяткам. Проблема же конкуренции благополучно разрешилась путём убийства конкурента (или запугивание убийством).
Конечно, распродажа страны не могла остановиться на распродаже её материальных ценностей. Распроданы были и целые части страны. Да, собственно, и сама страна – её международный статус, способность принимать независимые решения продана неизвестным хозяевам.
Все планы по выводу страны из этого катастрофического положения, делятся по характеру, на два типа: «мягкие» и «жёсткие».
«Мягкие» планы исходят из того, что украденного не вернёшь – с этим предлагают примириться («пересмотра приватизации не будет»). Но так как кое-что ещё в стране осталось, то есть надежды, на этом фундаменте, построить экономику заново, теперь уже без коррупции и криминала. Точно так же высказывается надежда, что дипломатическими манёврами удастся хотя бы частично восстановить международный статус страны.
Здесь слабым местом является отсутствие точных расчётов, показывающих, что даже при всех благих желаниях, можно ли реально вытащить страну из ямы теперешней нищеты на основе крох не разворованных ценностей. Сверх того не ясно, не распродано ли само право принимать решения. Кроме того, встаёт и другой вопрос: предположим, что материально возможно добиться некоторого достатка. Но ведь это будет за счёт принесённых в жертву миллионов погибших стариков и детей, спившихся и «севших на иглу» взрослых. Будет ли такой строй устойчив в России? Ведь речь пойдёт не о «кровавом мальчике» или «слезинке ребёнка», а о жертве миллионами. Один раз, в ХХ веке, мы уже попытались «забыть» о жертвах 1920-х и 1930-х годов. Тот опыт оказался неудачным. В 1970-е – 1980-е г.г. было достигнуто некоторое благополучие и спокойствие, но строй рассыпался без сопротивления.
«Жёсткие» планы предполагают, в той или иной форме «пересмотр результатов приватизации». Конечно, то, что хранится в иностранных банках, оттуда не достать. Но можно все реальные ценности объявить «народной собственностью» и – или же продать за разумную цену, или же национализировать. Одновременно, это потребует свирепой борьбы с коррупцией и криминалом, что не обойдётся без невинных жертв. Так же потребуется полная замена правящей элиты и «введения жёсткой диктатуры». Это всё, конечно, вызовет неудовольствие западных стран и потребует выдержки, чтобы такие неудовольствия вынести.
Слабым местом такой стратегии является то, что она, наверняка, возложит ещё дополнительные тяготы на народ. А похоже, что народ к этому сейчас не готов. Даже просто борьба за свои минимальные права редко реализуется. Одно время начиналось движение по перекрытию железных дорог, но его быстро прикончили. О других массовых формах протеста не было слышно. Конечно, со временем ситуация будет меняться...
Сейчас правящая элита явно прилагает все усилия для поиска
«мягких» путей. Борьба между двумя указанными крайностями, как мне
кажется,
займёт ближайшее десятилетие, а выбор, который в результате будет
сделан,
определит судьбу России в ближайшие века.
Как мне представляется, народ понемногу и очень долго (тысячелетиями) создаёт свои традиции – в работе, в этических отношениях. Поэтому он очень неохотно идёт на их слом (стремление к анархизму). Особенно, мне кажется, это свойственно русскому народу. Поэтому в общенародном масштабе преобладает стремление к этатизму. Другое дело – правящая (или желающая править) элита. Она живёт на основе народа и поэтому, если сложившаяся система отношений её не удовлетворяет, идёт на слом самой системы. Такой пример мы пережили во 2-ой половине ХХ-го века. К этому времени размер элиты (например, партии) сильно возрос. И сложившаяся в 20-е и 30-е г.г. система власти не давала достаточно места для желающих властью обладать. Тогда держащаяся за свои места элита вместе с «образованщиной» объявила системе смертельную войну. Анекдоты, призывы к вмешательству «свободных стран» - всё было пущено в ход. В результате система была сломлена. По причинам, которые были упомянуты выше, консерватизм большинства народа не проявился – народ в этой борьбе активного участия не принял, и верх взяла более активная часть элиты.
Вопрос об «имперском
сознании» требует дополнительного рассмотрения. Русские тысячелетия
жили
рядом с небольшими народами, оказавшимися часто их союзниками в борьбе
с более
опасным врагом. Это и вырабатывало «имперское сознание». Такие
стереотипы
вырабатываются тысячелетиями и скоро не исчезают. Более актуальным
сейчас
является вопрос – есть ли у нас сейчас на это достаточно сил, «по
карману» ли
нам сейчас это. По тому, как складывалась русская история, роль
«имперского
народа» всегда требовала от русских больших жертв – и кровью и
материальными
ресурсами. Катастрофа последнего века оставила у нас подобных запасов
совсем уже
мало. Поэтому, мне кажется, что в ближайший век для русских более
практична
роль не «имперского народа», а вполне справедливая роль народа,
колоссально
превосходящего другие народы страны (4/5 населения). Конечно в
национальном
государстве.
ТРМ: Правомочно ли с Вашей точки зрения возрождение монархии в современной России? Если да, то, какие условия её возрождения необходимы?
Монархизм – это в высшей степени мистическое мировоззрение. Оно основано на вере в то, что определённое лицо наделено некими Высшими силами, возможностью принимать правильные решения в вопросах, от которых зависит будущее и само существование народа. Конечно, декоративная монархия, вроде английской, может помочь сохранить некоторые традиции, если такие традиции существовали. Но «подлинная» монархия с «самодержцем» во главе может укорениться только в глубоко религиозном народе. Поэтому и И.А.Ильин – убеждённый монархист, на время, после свержения советского строя, предлагает установить «государственно-патриотическую диктатуру». Именно «государственно-патриотический» её характер может гарантировать, что место народного вождя не займёт или ставленник чуждых народу кругов или политический карьерист. Ильин пишет: «Мы отнюдь не считаем это наилучшим исходом и отнюдь не призываем к этому. Но надо быть совсем наивным в политике, что бы не считаться с этим процессом, как наиболее вероятным». Тут трудно что-либо прибавить.
И.Р.Шафаревич:
Я уже высказывал своё мнение, что «править» народ в целом не может – у него есть более важное дело – «жить». Правит всегда, как бы этот общественный строй не назывался, меньшинство народа (иногда используют термин «элита»). То же, конечно, относится к современному государственному устройству – как в России, так и во многих других странах. Этот тип управления государством происходит от греческого государственного устройства. Там оно было ближе к «правлению всего народа» - например, многие государственные посты распределялись по жребию, а решения принимались в «Государственном собрании», куда сходились все жители городка (полиса). Эта организация реальна только в небольшом государстве-городе. Например, Перикл говорил, что знает каждого гражданина в лицо (разумеется, имелись в виду лишь свободные мужчины). Но интересно, что уже и тогда возникала критика «демократии», указывающая на её слабые стороны, типичные сейчас. Например, Сократ спрашивал своих собеседников, решают ли большинство голосов на корабле, когда поднять, а когда спустить парус?
В теперешних же больших государствах выработался общественный порядок, основанный на выборах, когда, формально говоря, правят лишь некоторые представители (депутаты) народа, избираемые ими. Но результаты выборов определяют «влиятельные» люди. Например, в XVII – XVIII в.в. это были крупные землевладельцы. Известен случай, когда в Англии все дома одного города принадлежали одному хозяину. И когда они проголосовали не так, как было ему желательно, он просто выгнал всё население в поле. Сейчас такими «влиятельными людьми» являются богачи-олигархи, владельцы транснациональных компаний. Соответствующее государственное устройство вырабатывалось и отшлифовывалось несколько веков. Интересным социологическим вопросом является причина его устойчивости. Например, в сравнении с коммунистическим строем, просуществовавшим всего несколько десятилетий. Ведь и тогда у нас была «самая демократическая конституция в мире»: выборы, депутаты и т.д. Одна причина бросается в глаза – при более тонко организованной системе выборов (как сейчас в США или России) всегда можно закрыть рот недовольным фразами вроде: «Вы сами их выбрали» или «Эти законы приняты избранниками народа». Но вряд ли это основная причина устойчивости.
И.Р.Шафаревич:
Казалось бы нам, поколению современных русских должен быть понятнее, чем кому бы то ни было, смысл демократического правления.
В чём его идея? На всеобщих выборах власть делится поровну на столько маленьких кусочков, сколько есть совершеннолетних жителей. Но с таким маленьким «кусочком» ничего сделать нельзя. Их надо «сложить» и «вложить» в какую-то партию. Ведь это идея чубайсовской приватизации! (Или, наоборот, Чубайс осуществил «приватизацию» исходя из идеи парламентской демократии). Во всяком случае, мы это испробовали и знаем, то что случилось – очень хорошо для богачей-олигархов и очень плохо для остальной страны. Казалось бы, больше никакие эксперименты не нужны – нам-то уж результат доподлинно известен! Конечно, «власть народа» и «глобализация» не совместимы. На Западе, где господствует передовое в обоих смыслах общество, это отчётливо видно. Там существует давно разработанная и квалифицированная система опросов (типа Гэллопа). Видимо, её результатам можно доверять. И вот оказывается, что по большинству вопросов, затрагивающих жизнь обычного человека – будь то регистрация однополых браков или война в Ираке – подавляющая часть народа имеет одно мнение, а правительство осуществляет другую политику. Реальные политические решения определяют владельцы и высокооплачиваемые служащие транснациональных компаний – этих людей на западе называют «золотыми воротничками». Они выступают как «организаторы единой мировой экономики». Эта экономика должна подчиняться своим управителям как машина нажатию пальца оператора. «Простые люди» имеют свои гораздо менее абстрактные интересы, определяемые реалиями их жизни и их традициями.
Роль общественного уклада, названного «демократией» далеко ещё не исследована. Очевидно его функция – подчинить действия отдельных людей целям мировой экономики. Причём так, чтобы люди были уверены, что действуют согласно своим индивидуальным желаниям. Как долго этот общественный механизм способен действовать – покажет будущее. Во всяком случае «правителями» он представляется привлекательным – это показывает то, что и при коммунистическом строе ему старались подражать (правда, довольно топорно – например «выборы» были с единственным кандидатом).
Можно привести примеры эпох, когда элита общества состояла из людей, защищавших его от врагов. Врагов человеческих на бранном поле, а в более древние времена – и от диких зверей, которые могли истоптать его посевы. Существуют, конечно, и другие пути, на которых элиты защищают порождающее их общество. Но бывают периоды, когда элита подпадает под соблазн власти и забывает о той обязанности, которая только власть и оправдывает. Наглядный пример – когда охота, первоначально служившая защитой крестьян от диких зверей, превращается в дворянское развлечение. Тогда общество теряет устойчивость и часть гибнет. Примером важным для России является провозглашение «дворянских вольностей» опередившее освобождение крестьян почти на столетие. Общество стало «морально неустойчиво». Крестьяне, готовые переносить величайшие трудности и кормить дворянство, которое их защищало, тоже потребовало освобождения от своих повинностей. Так, по крайней мере, объясняет Ключевский возникновение Пугачёвщины. Неустойчивость русского общества сказалась ещё на памяти наших родителей. Появляется ли в обществе элита, играющая указанную мною роль – это значит, что общество здорово, ему предстоит ещё долгие годы жизни. Как и всякий организм, общество может и болеть и страдать неизлечимой болезнью. Проявляется это в реальных жизненных ситуациях. И какой случай имеет место теперь – будет зависеть от поступков конкретных людей.
Национальные свойства – это загадочный фактор истории. Здесь сплетаются и духовные (культура), и чисто физические (единство крови) свойства. Причём, вероятно, разделить их нельзя – об этом свидетельствует весь опыт истории. Только когда оба фактора находятся в равновесии, нация здорова. В частности, элита верно чувствует потребности всего народа. Одним из необходимых условий такого единство является национальное родство. Поэтому руководящий слой нации – её элита – должна в основном быть по крови родственной народу. Здесь невозможно установить какую-то точную меру. Но так часто бывало в истории, что некоторое хрупкое равновесие нарушено – и страна распадается. Это прекрасно понимают политики. Поэтому на словах они (с некоторого времени) все – патриоты. Но словесный патриотизм не может исполнить той функции, которую исполняет патриотизм «телесный». Именно поэтому Россию должна возглавлять национальная элита.
Хотели бы Вы
пожелать
что-либо нашему журналу и нашим читателям?
Найти решения.